Противостояние. (СИ) - Страница 91

К оглавлению

После чего Коэтсуджи вышел, оставив Мию с Ренкой в легкой прострации.

Глава 19. Турнир — Начало

Несмотря на позднее время Ниидзима поднял трубку, хотя по зевоте он уже лег спать:

— Вели-и-икий генерал у аппарата.

— Великим будешь, когда завоюешь мир, — усмехнулся я. У тебя все готово?

— Умеешь ты сбить с настроя Кеничи. Да готово, причем уже давно!

Я разлегся на прохладных татами пола, и задумчиво смотрел в потолок. Говорить Ему или нет? Хороший вопрос…

— Ты связался с нашим великим музыкантом?

— Да он собирался вылетать завтра в шесть, сказал, что прибудет уже на место, правда не упомянул как.

У меня по спине пробежал холодок. Надеюсь это не тот самый способ? Отскребать музыканта будет не из приятных моментов в жизни.

Шальную мысль пришлось отогнать, чего-чего, а такого выступления друга мне видеть не хотелось бы.

— Хорошо, что по нашей проблеме?

Ниидзима на том конце едва слышно ругнулся, но все же ответил:

— Его видели в Японии. Походу ему неймется, о "ней" пока ничего. Как сквозь землю провалилась. Единственная возможность узнать — это задействовать твою родню, но ты сам на это не пойдешь.

— Все верно. Будьте готовы.

Серо-стальные тучи над головой и мелкий моросящий дождь. От некогда великолепного архитектурного строения остались руины, как и у его предшественника Римского Колизея.

Я ничего не слышу, звуки тонут и практически не проходят сквозь слой ваты.

Площадка ринга, выложенная ровными шероховатыми плитками, засыпана обломками строительных блоков и мелким щебнем. Периодически сотрясается земля, с неба падают обломки камня и бетона.

Все равно.

Мой противник передо мной. Его одежда изорвана, на правой щеке длинная кровоточащая ссадина. Левая рука висит плетью. В глазах ненависть. Ненависть на меня и на весь мир.

Мои губы что-то говорят.

Я не слышу. Тело не слушается, словно слиток стали, холодный непривычный, чужой. Вспышка близкого взрыва, пол под ногами вздрагивает.

Я не участник, я просто наблюдатель.

Фуриндзи стоит возле крупного бетонного блока с треснувшими краями и торчащей с одного конца арматурой. В ее глазах застыла боль и мука. Каменная пыль, смоченная дождем, создает на ее светло-фиолетовом комбинезоне грязные потеки. Она что-то кричит.

Я глух. Я не могу сдвинуться с места, тело неподвижно. Справа и слева от меня сыплются с неба камни.

Внезапно мой противник смещается вправо, в сторону Фуриндзи, словно заслоняя от чего-то.

В его тело словно разбуженные осы входят три пули, заставив его дернуться. Четвертую, он ловит пока еще целой рукой. Пуля входит в предплечье и там остается, выбив из тела фонтанчик крови.

Все словно в замедленной съемке.

Я даже вижу длинный шлейф от края северного зрительского сектора.

Пуля летит быстро, слишком быстро, чтобы успеть среагировать.

С криком я проснулся. Все тело била крупная дрожь. Мысли скакали, словно стая обезумевших кузнечиков. Глянув на часы, я увидел горящие в темноте цифры: полчетвертого ночи.

Улегшись, я попытался успокоить дыхание.

Сон. Всего лишь кошмарный сон, навеянный моими переживаниями будущего турнира. Турнира, в котором я могу сложить свою буйную голову.

Дверь слегка приоткрылась, в щель упал лучик света из коридора. Учитель Ма. Уточнив, все ли в порядке он ушел. Слишком многие поставили на меня многое, слишком многие меня опекают. Утром, скорее всего, будет знать весь мастерский состав додзё о моем кошмаре и невозможности спать спокойно ночью.

Утро следующего дня не принесло мне ничего нового. Утренний разминочный комплекс "Умри и не позорь школу", после чего занятия с Апачаем.

После занятия, с трудом передвигая ногами, я дошел до крыльца главного строения додзё, и достал из кармана куртки сотовый.

Все-таки придется позвонить матери. Слишком многое меня сейчас беспокоит, слишком многое сейчас непонятно. Телефон успел сделать всего лишь пару гудков, после чего приятный голос матери прозвучал:

— Здравствуй сын.

— Привет, мам.

— Я так понимаю, что-то случилось, раз ты решил позвонить. — В ее голосе прозвучал намек и усмешка.

Да, я виноват, надо чаще звонить домой. Но после "настоящего" разговора с матерью я стал ее немного побаиваться. После клановых мероприятий я стал опасаться клана. После попытки разобрать на органы я потерял к нему всякое доверие. Видимо мой российский менталитет весьма не вписывается в местные рамки…

— Прости, сама понимаешь тренировки, отнимают все время.

— Понимаю, причем очень хорошо. — Ни тени насмешки. Серьезный спокойный голос с нотками радости и гордости. — Сын, тебе что-то срочно нужно, раз ты сейчас звонишь?

— Да я хотел бы вечером переговорить, а не через систему слежения за каждым членом общества.

— Мне приехать?

— Не надо, я отпрошусь на ночь домой. У меня слишком многое накопилось, а поговорить "по душам" так и не представилось возможным со всей этой суматохой и неразберихой.

— Тогда тем более, если ты снова приедешь в том же виде, отца удар хватит. Пожалей его самолюбие. Я приеду после ужина, чтобы не создавать диссонанс в жизнь школы.

— Хорошо мам, до вечера.

Чужое присутствие я почувствовал давно, еще во время звонка.

— Женское любопытство сгубило не одну кошку.

— Увы, Кеничи эта черта является незыблемой в каждой девушке.

С крыши спрыгнула Мию, красивым кульбитом, после чего присела рядом на крыльцо.